Гете vs Ньютон

Исаак Ньютон был первым, кто догадался разложить белый солнечный свет на цветовой спектр с помощью трехгранной призмы. Произошло это в 1676 году. Великий ученый заметил, что солнечный свет содержит все цвета, за исключением пурпурного. Спектр послужил основой для систематизации цветов в круговой диаграмме, в которой Ньютон выделил семь секторов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Далее последовал достаточно большой период сомнений, вопросов и экспериментов, пока у Ньютона не появилась стройная теория, которую он впервые опубликовал, подкрепив результатами опытов со стеклянной призмой лишь в 1704 году в трактате «Оптика», где ученый подробно рассматривает фундаментальные законы, касающиеся прохождения света при преломлении через призмы и линзы, дифракции, интерференции, а также теории смешения цветов.

И хотя волновую теорию света еще за несколько десятилетий до опытов Ньютона выдвигал Христиан Гюйгенс — голландский изобретатель, математик, астроном XVII века — авторитет Ньютона был столь высок, что его «Оптика» долгое время считалась, да и до сих пор считается одной из самых важных в физике.

В трактате Ньютон приводит преимущественно математические модели явлений, что покорило сердца математиков и физиков того времени, но и ввело в смущение ряд исследователей, старавшихся опираться не на формулы, а на природную правду, которая следует исключительно из внимательного изучения естества вещей и явлений.

Одним из таких сомневающихся стал спустя более 100 лет после выхода в свет «Оптики» выдающийся натуралист Иоганн Вольфганг Гете, известный широкой публике скорее как поэт, автор «Фауста», нежели как естествоиспытатель. С величайшим пиететом и благоговением Гете решил повторить эксперименты короля наук, и каково же было его удивление, когда он увидел, совершенно другие результаты, приводящие пытливый ум к абсолютно противоположным выводам! Книга Гете «К теории цвета», содержащая его видение проблемы, была опубликована в 1810 году.

Что же такого увидел Гете, чего не заметил, или быть может сознательно пренебрег очевидным Ньютон?

Белый цвет, несомый лучом света, не разлагается в призме на спектр! Картина, которую увидел Ньютон, была лишь частным случаем, когда обстоятельства проведения эксперимента сложились в благоприятную конфигурацию: малое отверстие, тонкий луч, треугольная призма во тьме, линза, поставленная на определенном расстоянии от призмы и т.п.

В большинстве же случаев, если не пренебрегать результатами опытов, стараясь подогнать их под красивую математически стройную теорию, наблюдатель увидит совсем иную картину. Спектр возникнет только на границах светлых и темных зон. «Цвет, — рассуждал Гете после увиденного, — это результат борьбы света с тьмой».

И это не выдумка экзальтированного поэта. Это факт, явленный в бесчисленных наблюдениях, повторенных большим числом исследователей, включая автора этих строк.

Да вы и сами можете легко в этом убедиться, возьмите только стеклянную призму (например, от зеркального фотоаппарата) и посмотрите через нее на мир. Вы увидите, что окружающие вас предметы совсем не изменились, кроме того, что у них появилась тонкая радужная каемочка, возникающая исключительно в зонах перехода от света к тени, на границах светлых и темных объектов.

Прежде чем обрадовать публику своим наблюдением, Гете провел еще множество опытов в течение двух десятилетий. Только после этого он обнародовал свои идеи. Однако реакция научного сообщества на умозаключения немецкого естествоиспытателя была резко враждебной: «Какой-то неуч-поэт рискнул оспаривать самого Ньютона! Ату его! Научное естествознание может быть только математическим».

Биографы Ньютона упоминают имя Гете в основном с негативным оттенком. Указывается, что он выступал против проверенной в многочисленных экспериментах теории великого ученого и тем самым вставал на пути научного прогресса. Среди физиков Гете также не пользовался поддержкой. Единственным исключением был Томас Зеебек, прославившийся открытием термоэлектричества. По сути, он оказался «гласом вопиющего в пустыне».

Но мы не будем подражать группе поддержки Ньютона, и постараемся вглядеться в корень проблемы. Если Гете рассматривает физику как феноменологическую науку, призванную возвести все наблюдаемые частные явления к «явлениям более высокого порядка» или «прафеноменам», то Ньютон объясняет наблюдаемое в опыте с помощью идеальной математической модели, обусловленной заранее имеющимися у него взглядами на природу того или иного естественного процесса. Вот, собственно, и все.

Ньютон отверг факты природной правды и редуцировал явление до математической формулы. И мир тут же перестроился. Он уже не показывал исследователю тот дух, который воистину правит процессами и тот закон, который из этого духа следует, но позволил отказаться от него, заместив творяще-правящую природную сущность креатурой человеческого эго – математической формулой. Так высший дух был упразднен в мышлении исследователя, но на его место тут же встал другой дух, завладевший ситуацией, предпочитая все время оставаться в тени. Таким образом был окончательно привит материализм в науке.

«Учение о цвете» Гете буквально пронизано активным неприятием ньютоновского представления о белом свете как о смести цветов, поскольку это фальшь.

Фактически Гете отказывался принимать естественнонаучный метод, который предполагал, что при изучении природного явления естествоиспытатель обязательно должен выделить в нем существенные и несущественные факторы, иными словами, создать его модель. Если при этом ему удается построить математическое описание явления, и предсказания математической модели совпадают с экспериментальными данными, то в изучении явления он достигает весьма существенного прогресса. Гете ни на йоту не хотел отходить от реальных фактов жизни, понимая их как проявление духа в природе. Любые абстракции как игры ума были чужды ему.